Ту би континью или былина о походе свет Владимира с отрядом его лихим.

Прошло время славное, в походах спортивных проведенное, стал запамятовать народ честной свершения Князя Владимирова и решил он: « Довольно треники просиживать! Пора славить мать Планетушку, да народ созывать туристический!».

И попер народ в дружину славную аж двумя десятками.

Были там молодцы, да девицы прежние, да вновь набранные. Собрали обоз свой со жрачкою, на приличную массу тянули мешочки те, но ничто не испужает желудок туристический!

Стартанули они с утра раннего, шли примерно, да с песнями баснописца Калинкина.

У каждого по черенку лыжному, да клюке серебристой! Девицы в кокошниках строительных, а молодцы в лаптях высокогорных.

Подошла дружина отважная к перевалу, что Светлова нарекался и узрел бугагашеньку няереальную. Обвалился мост спасительный в трещину галимую. Труден путь стал, да стрёшмен!

Избрали богатыря Димитрия путь прокладывать на сие балдовину. Взбирался он, аки вертикальный беспределец, вбивал клюку серебристую в ухаб ледовый. Валилась там кака всякая с уклонов горних ежесекундно. И неслась брань по Осетии, ибо молодцы Сергий, да Михаил, что внизу Димитрия пристраховывали, не желали отхватить в улыбку свою богатырскую, каменюку дюже увесистую. Спустилися с сего кольца первого  благополучно и ринулись к мешочкам со жрачкою и куражились на полудневочке.

И все бы кайфовенко, да туманы настигли отхожие, даже светочь петцелевский не пробивал тьму тьмущую, но ушли се невзгоды быринько и открылись взору туристскому благолепие – водопады офигительные со скал адамантовых! Всяк стал бошку мочить, да топтало свое намывать! Но не долго длилось время, блаженное из-за куста малинового вылезли абие стражники камуфляжные, да вопрошают о грамотах боле нужных. Не растерялись богатыри наши, да разъяснили, что мы рашен турист и есть у нас грамоты берестовые и скрылися воины так же быстро как вылезли.

Поднималися на новые преграды сыпучие.. шла с небес всяка мерзость холодная и ветрило сквозило никаких щелей не гнушалося. Лишь спасала поволока волшебная - полиэтиленовая! Обошли все пакости погодные, да стало ясно и сухенько. Только звуки отряд слышал странные, дюже свирепые, но осинило их вовремя ведь не жрали они с пол шестого то, вот желудок и качевряжился. И принял князь волевое решение: « Комон, ребятушки хомячить вафли, да рыбу консервную!» И понеслась кутерьма сетная и летели шмотки с баулов заплечных. Открывая тару пятую, оземь падала первая опустошенная. И дошли до ночевочки приспокойненько за 10 минуточек.

Шел день очередный. Возжелалося девицам багровым вкусняшечки злачной и пошли к завхозу всемогущему: «  Али есть у нас что-нибудь для желудка отрадное?» И ответил он: « Аль не ели вы челядь суетливая хлеба черного?».

Дальше не стану повествовать сие действо, есть среди читателей и слабонервные. Но хавали  далее неплохо мы, лишь изредко вспоминали про топливо лошадиное, что мюслёй зовется.

Все протопал люд планетовский, взял первал заключительный Цегардоровский. И стало лепо на душе-скиталице! Девицы-кудесницы в наряды городские облачилися замутили пир с козинаками, гусляры стали песни петь, да вестно речи горланить! И не стали мы аки бражники отмечать чем, не попадя, а заварили чай со смородиной от него даже больше  радости. А свет Владимир варево не пил, некогда ему было. Думал он думу о грядущих путешествиях, да как бы в МКК не оплошать. Но не переживали братцы, да девицы, коле знали все прошло опупенненько. Покутили изрядно до вечера, во еже понмить сие долговременно. И я там была, сгущенку пила, да песнь завывала!

Летописец Бодрова Юлия.